Об авторской песне

       Страсть как хочется понять, что же представляет из себя это явление – авторская песня! Бесконечные споры о том, что можно отнести к авторской песне, а что нельзя, как правило, обусловлены скороспелыми выводами, сделанными из ограниченных представлений об этом виде творчества, а не вследствие собственно самого понятия – «авторская песня». Беда в том, что представлений об авторской песне может быть великое множество, и все они будут розниться между собой, зачастую выступая полными противоположностями друг друга. Одним барды представляются  отчаявшимися от городской суеты бородатыми проповедниками лесной жизни – геологами, туристами и бродягами, воспевающими в песнях походный образ существования. Причём в наши дни таковое представление нередко заключает в себе неуютное подозрение о бардовской песне как об этакой сублимации от бытовой неприспособленности автора к условиям и вызовам своего времени. Для других, напротив, авторская песня неотделима от образа эстетствующего эстрадного гурмана с гитарой в руках, стыдливо прикрывающим сим демократичным инструментом гламурный интерьер своей комфортной среды обитания. Иные и вовсе обходятся без обобщений – для них понятия бард, автор - исполнитель, прямо и без затей ассоциируется с конкретной фигурой, будь то В. Высоцкий или Б. Окуджава, или Ю. Визбор. Замечательно, что всякая трансформация любого из этих представлений, тут же порождает извержение истеричных сетований по поводу окончательной и безоговорочной кончины всей авторской песни. Тут можно уверенно ответить – не дождётесь! И вот почему.
       Дело в том, что помимо всех мнений и представлений авторская песня как всякое явление, основано на принципе, о котором мы можем иметь твёрдое понятие и который должен служить критерием в нашей оценке авторской песни. А принцип прост - авторская песня это поэзия, исполняемая автором в форме песни. Т.е. не стихи – тексты песен, но изначально самодостаточная  поэзия, облачённая в мелодийное сопровождение. И не гитарой, не стилевой атрибутикой определяется авторская песня, но именно этим принципом. Следовательно, можно прикрыть всякое производство щипковых инструментов и даже полностью вывести их из употребления; можно стравить между собой и уничтожить все бардовские фестивали,можно изгнать бардов с эстрады – но пока где нибудь, пусть даже в самой отдалённой медвежьей глущобе, в лесу или в затхлой городской комнатушке, какой-то поэт пытается пропеть (прохрипеть, провыть) своё истинное – до тех пор авторская песня существует в явлении. Такова логика.
       Из вышесказанного легко понять, что и в своих оценках, к  авторской песне мы должны подходить с той же мерой, что и к традиционной поэзии. Если оставить в стороне классификацию авторской песни по тематическим направлениям,  градацию по исполнительскому мастерству и пр., то в сухом остатке мы обнаружим, что основополагающим аргументом в оценке авторской песни, равно как и в поэзии, была и остаётся личность – личностный образ самого автора – критерий на все времена и народы. Если в живописи, через выражение личностных ощущений автора мы ищем новое представление о внешнем, то в поэзии, в бардовской песне – равно наоборот, через авторское ощущение внешнего мы приходим к восприятию личности самого автора. Стихотворный размер, ритм стиха, мелодийная интонация, гармоничное или диссонансное исполнение песни – это всё после – всё  это не более чем средства выражения главного – авторской личности.

А.Стрелков